Тема «Экспедиция на Северный Урал»

[Волотов Алекс]

Первый блин,
экспедиция на Северный Урал.

К тому времени, как начинается эта история, я многократно уже побывал на Кольском полуострове. Вдоволь насладился ловлей сёмги. Если, конечно, слово «вдоволь» здесь уместно? Невозможно накопить впрок пережитые эмоции от борьбы с этой рыбой. Рыбачил в Карелии, ловил хариуса и кумжу, побывал на Камчатке, ловил гольца и микижу, кижуча и кету. Сплавлялся по реке Турка, впадающей в озеро Байкал. Там всё тот же рыбий набор, характерный для этих мест: ленок, сиг, хариус и таймень. Редко — окунь, щука, язь.

Очень хотелось поймать крупного, килограмма на три, ленка, хариуса - за килограмм, тайменя, хотя бы - килограммов на десять. Где водится такая рыба - я знал, но добраться туда мне было не по средствам. Несколько раз я связывался с организаторами таких туров и, когда узнавал стоимость, скромно уступал место другим.

Но неукротимый нрав не давал мне покоя и звал вдаль. И вот, я, шастая по просторам инета, натолкнулся на предложение от организатора тура по рекам Северного Урала. По деньгам - очень бюджетный вариант. Из рыб — в низовьях реки — щука, язь, крупный окунь, в верховьях — хариус и таймень. Ленок там, к сожалению, не водится.

На бюджетный вариант желающих нашлось достаточно. Я тогда работал на крупном предприятии с довольно большим штатом. К моему появлению там уже были свои признанные авторитеты от рыбалки. Как-то в разговоре я обмолвился, что тоже имею такую склонность, но был встречен некоторым скепсисом: - что ты, милый, у нас здесь такие зубры. Когда же, после очередной поездки на Кольский полуостров, я угостил всех свежесолёной сёмгой - местные авторитеты были низложены.

Я, сын и трое ребят с завода. Механик, технолог и зам по сбыту. Итого - пять человек. У меня к тому времени сложилась многолетняя традиция — на свой день рождения я куда-нибудь уезжаю. Так было и в этот раз. Мне подарили один и семь десятых литра виски, которое я и выставил в поезде.

Мы занимали полное купе и одно боковое. Почти комплект. Путь наш лежал на Урал. Естественно — до Москвы, а затем Москва — Соликамск, через Пермь. Оттуда на автобусе до Красновишерска, что стоит на реке Вишера, притоке Камы. Там нас встречал организатор. Молодой парень, который представил нам нашего провожатого — гида Саню и повара Пашу. Вахтовка на базе КАМАЗа уже была под парами.

Загрузили вещи - коробки с едой: консервы, колбасы, разные крупы, уже были загружены - и - вперёд. Дорога кончилась сразу же за городом. Дальше только грунтовка. Кто не ездил по горным грунтовым дорогам, тому, я боюсь, не смогу донести, какое это «удовольствие». Ехали не очень долго, часа четыре, но при всём при том, что КАМАЗ — это не ГАЗ-66, а значительно мягче, всё равно порой не знаешь, за что держаться, чтобы не «летать» по салону-кузову.

Но, тем не менее, голод не тётка. На ящике из-под провианта разложили еду-закуску. Пластиковые стаканчики ставить на стол не было возможности: улетят, поэтому держали в руках. Традицию соблюли — за приезд! Перекусили на скорую руку и любовались пейзажами.

Несколько раз форсировали небольшие речушки. Постоянно встречались огромные экскаваторы, которые черпали породу и грузили её в такие же огромные самосвалы. Проводник пояснил, что здесь добывают такой-то минерал, а здесь - руду, дальше - ещё что-то.

Я радовался тому, что за столько лет, - начиная ещё с Петра первого, который приказал строить государственные железоделательные заводы, которые затем перешли в собственность Демидовых, - кладовая Уральских гор ещё не исчерпана. Эх, богата Русская земля!

К полудню мы прибыли в маленький, в несколько домов, посёлок. Выгрузились на берегу Вишеры. Учитывая то, что нам ещё предстоит несколько часов подниматься вверх по реке, повар предложил быстренько соорудить горячую пищу в виде «макарон по-флотски».

Как по мановению волшебной палочки появился костёр и тренога с котлом. В ожидании обеда прошлись по берегу реки. Сейчас мы находились примерно в её среднем течении, где она была уже не так широка, не более ста метров. Конечно, это в среднем: как и любая речка она имела и сужения, и широкие плёсы.

Я спросил у нашего проводника:
- Сколько ещё селений расположено на реке в верхней её части?
Его ответ приятно удивил. Он ответил, что это последнее. Через километров сто вверх находится заповедник. Туда возят туристов, но рыбачить запрещено. Только издалека показывают здоровых тайменей, охотящихся на мелководье. На границе стоит домик сторожа-лесника.

- Просто так нас туда не пустят, - сказал проводник, - потому что надо платить и договариваться заранее.
«Нет, так нет. Не больно-то и хотелось» - подумал я весьма самоуверенно: «Мы и здесь поймаем».

На противоположной стороне, почти у самой кромки воды, гордо вздымался старый серо-голубой с белыми прожилками утёс, убелённый сединами и покрытый глубокими вертикальными и горизонтальными трещинами-морщинами. Он величественно выступал из тайги фронтом к реке, вершиной устремясь ввысь. Выглядел очень живописно и казался мраморным изваянием.

В основании утёса, -справа,- треугольный вход в пещеру. На сколько она глубока, увидеть не представлялось возможным, потому что уходила под углом в сторону, и одна сторона, выступая вперёд, прикрывала вход от постороннего глаза.

Ступенчатая вершина была покрыта хвойным лесом. Вечнозелёный пейзаж был украшен, будто янтарным ожерельем, вкраплением молодых ярко-жёлтых берёзок. На небольших уступах отвесной стены, цепляясь за трещинки крепкими корешками, «пенились» мелкими кучерявыми листочками красные и жёлтые кустики, а по совсем мелким стелились ярко-зелёные мхи.
Среди прочих выступов выделялся один, своей необычной формой. Он располагался в середине утёса и очень напоминал нос человека, а многочисленные трещины представлялись опущенными веками глаз и сжатыми губами. От чего весь он представлялся, при наличии некоторого воображения, головой титана, ушедшего по шею в землю, как памятник былой молодости Уральских гор.

Обед уже манил вкусным запахом. После двух суток сухомятки горячая пища была очень кстати. Время поджимало: рассиживаться некогда, надо было засветло успеть добраться до места и разбить лагерь. Поэтому разместились вокруг костра на нескольких чурбаках, стоявших вокруг. Похоже, специально для этого напиленных. Не мы первые, не мы последние.

Вишера мало чем отличалась от прочих рек, виденных мной до этого. Но она, всё-таки, отличалась. Конечно, по рельефу, принципиально, все они схожи. Шиверы, пороги, перекаты чередуются с глубокими продольными канавами. Быстрины — с заводями и «тягунами». Даже на моих любимых маленьких форелевых речушках всё, как у «взрослых». А вот берега… У Вишеры они были свои, особые.

Течение реки живое, но не стремительное. Где-то поросший хвойным лесом берег полого поднимался вверх, и там, вдали, в голубой дымке, также полого спускался, образуя сопки, а где-то - скалистый, отвесной стеной уходящий вглубь, с грозно нависающими над водой утёсами. На перекатах, усеянных валунами, в кристально прозрачной воде, можно было рассмотреть каждый камень, поросший нежно-зелёным мхом.

Наша плоскодонная лодка проходила над ними не касаясь, несмотря на полную загрузку. Винт мотора был защищён от ударов о камни металлической конструкцией. И река не бурлила белыми барашками на валунах, а плавно их обволакивала, даже не морщась.

Как сторожевые башни, среди леса порой возвышались одиноко стоящие скалы, как памятники былых времён, былых эпох. На широких плёсах, на ровной, почти зеркальной, глади воды, преломляясь лишь на ленивых волнах, идущих от нашей лодки, отражались красные листья прибрежного кустарника, ярко-жёлтые осины вперемежку с тёмной зеленью елей, на фоне голубого неба с белыми перьями облаков.

Ещё издали я заметил двух человек, сидящих на берегу, в глубоких походных креслах. Мы поравнялись и я, в знак приветствия, махнул им рукой. В ответ они, приветливо улыбаясь, помахали нам. И даже, склонив головы, обозначили поклон. На вид очень пожилые, аккуратно одетые в одинаковые камуфляжные костюмы, в коротких сапожках, на головах одинаковые панамки. «Явно не рыбаки» - подумал я.

И оказался прав: потом проводник нам рассказал, что это преподаватели из Пермского университета, они каждый год приезжают сюда на неделю просто посидеть в тишине, подальше от цивилизации. Я подумал: «Это как нужно устать от людей, чтобы неделю просто смотреть на воду, любоваться природой и наслаждаться тишиной? Бедняги».

Спустя три часа нос лодки ткнулся в песчано-гравийный пологий берег, который заканчивался отвесной ступенью. Верхняя кромка, около полутора метров высоты, поросшая мелкими сосенками и рябинами, с покрасневшими листьями, выглядела очень живописно.

Чья-то заботливая рука в невысоком обрыве вырубила ступени, по которым было очень удобно подниматься. На верху оказалась небольшая, но ровная, без деревьев, площадка. Очень удобная для нашего лагеря. Работа спорилась, всем хотелось быстрее закончить дела, сесть к столу, поесть и отдыхать.

Из всей нашей команды я оказался самым страстным рыбаком, потому что я единственный выражал нетерпение по этому поводу. Рвался в бой.

Повар готовил закуски на стол. Мы единодушно решили, обойдёмся без горячего: уже было. Проводник немного помог с установкой палаток и, хитро прищурившись, переплыл на противоположную сторону и там стал рыбачить на поплавочную удочку. Мы были заняты, но каждый нет-нет да и глянет одним глазом в его сторону. Периодически Саня вытаскивал небольших рыб и кидал их в лодку.

После того как было закончено с установкой палаток и шатра со столом, повар попросил помочь натаскать сушняка для костра. К тому времени, как заполыхал костёр вернулся с уловом Саня. В котелке у него лежали в несколько слоёв разнокалиберные хариусы.

Кто бы отказался сейчас от ухи да жареной свежей рыбки? Таких не нашлось, поэтому наш повар, Паша, и проводник быстро шкерили рыбу. Я же уже изнемогал от желания закинуть блесну, несмотря на заверение гида, что на блесну здесь не ловят.

С наглой, самоуверенной улыбкой, памятуя о том, что мне и на Камчатке так говорили, а я поймал там и микижу и гольца, собрал спиннинг, нацепил мелкую блёсенку и начал «кипятить» то место, с которого гид толь что таскал рыбу. Но, какие только я не пробовал ставить блёсенки, результата так не добился.

Запах жаренной рыбы, ухи и крики моих компаньонов прервали мои рьяные потуги. На сегодня я сдался, но завтра обязательно продолжим попытки. Мелкий жаренный хариус, которого здесь называют «сковородник», был прожарен до хруста. Горячая уха обжигала рот, согревала не только внутренности, но и душу. Опускались сумерки, начал моросить мелкий дождик.

Мы сидели в шатре с москитной сеткой, но ни комара, ни мошки к этому времени года уже не было: первые заморозки их побили. Подвешенный под куполом шатра плафон освещал стол и бросал блики на умиротворённые лица моих спутников. Быстро стемнело. Тайга обступила нас со всех сторон непроницаемым кольцом мрака. Звенящую тишину нарушал наш неспешный разговор да порой срывающиеся с ветки капли стучали по нашему тенту.

И только ещё мерцающий костёр отвоёвывал крошечный кусочек пространства. Тепла от него не было, но уюта добавлял. Тепло шло от горячей сковороды с жареной рыбой, и от котелка с ухой поднимался пар. А мы с удовольствием хлебали её, постукивая ложками о дно железных мисок. Хрустели зажаристыми хариусами, немного выпили за рыбалку, за отдых, за нашу чудесную природу и за тёплую компанию.

И от всего этого во всём теле разливалось такое блаженство, несмотря на усталость, никто не стремился покидать компанию. Взгляд сыто туманился, голоса стали глуше, и веки наливались сладостной тяжестью. Завтра рыбалка… А сегодня — спать.

Усталость от длительного перехода всё-таки тащила нас в сонный омут. Ноги стали ватными, языки непослушными. Так уютно свернуться калачиком или вытянуться во весь рост в тёплом спальном мешке в этом хвойном благоухании под убаюкивающий шелест дождика. Давно я так сладко не спал.

Вот и утро. Стук топора и потрескивание горящих дров в костре медленно возвращали нас к реальности. Хотелось ещё чуть понежиться в тёплой постели. Константин весело зарычал:
- Подъём, проспите всю рыбалку!
Кто-то недовольно проворчал:
-Хорош орать, дайте поспать…
Раздался голос повара Паши:
- Через пятнадцать минут — завтрак!
Хочешь-не хочешь, а надо вставать.

Хмурое небо с низко нависшими тучами не предвещало ясного дня. Из-за дождя вода в реке за ночь немного поднялась, но оставалась такой же кристально чистой. Я умылся, освежая себя холодом воды, пополоскал во рту, хлебнул немного холодной речной водицы, ощущая её сладковатый привкус, и был готов к рыбацким подвигам.

Паша постучал в металлическую миску, оповещая о завтраке. Я не устоял, чтобы не пошутить:
- Паш, ты что так шумишь? Всю рыбу распугаешь.
- Не-ее, наоборот вся соберётся узнать, что здесь происходит. - Пошутил он в ответ и потом серьёзно добавил: - Пока вы поедите, она уже успокоится, не волнуйтесь. Да и Саня чемпион по ловле хариуса, так что без рыбы не останемся.
Я не волновался. «Саня Саней, а поймать-то самому хочется» - подумал я. Паша вкусно нас накормил. Даже ломтики белого хлеба обжарил в яйце к утреннему кофе.
- Балуешь, Паша, - сказал приятель.
- Плотнее позавтракать надо, а то я обед не успею приготовить, - шутил он.

После завтрака собрали спиннинги и разошлись в разные стороны. Дождик чуть поутих. Я ещё вчера приметил — метров сто от лагеря, выше по течению, впадает ручей. Обычно это самые клёвые места. Рыба собирается там в поисках чего-нибудь съедобного, что может принести вода из ручья: личинку насекомого, упавшую в воду букашку, да и зазевавшимся мальком хариус не побрезгует.

Дно реки плавно уходило в глубину, темнея к противоположному берегу, который нависал над почти чёрной водой ярко-красными листьями рябины, желтизной берёзок, мелкими ёлками и тощими сосенками. И какие только «калибры» блёсен я не пробовал. Забрасывал и вверх по течению, проводя блесну так, чтобы она царапала дно, эмитируя битого малька, и вниз по течению, поигрывая блесной, то подтягивая, то отпуская, давая заглубиться, результат был одинаков — ни поклёвки. «Вот ведь — засада!» - раздражённо подумал я.

К обеду собрались раньше времени: дождик моросил не переставая. Все были в плащах и непромокаемых куртках, но не всякая одежда может выдержать непрерывный, на протяжении нескольких часов, дождь. Если плащ изготовлен из непромокаемой ткани, то он отпотевает изнутри. Осень, дождь-то холодный.

Если же — ткань мембранная, дышащая, то уважающий себя производитель обязательно укажет технические данные мембраны на её устойчивость к воздействию влаги, столько-то тысяч единиц, и дышащие свойства, то есть возможность пропускать наружу испарения тела, грамм на квадратный миллиметр за двадцать четыре часа. Естественно, чем выше эти показатели, тем вам будет комфортней.

Похоже, что не у всех из нашей компании с одеждой было всё в порядке. Не хочу хвастаться, но я один оказался сухим. Моя мембрана от известного японского производителя рыболовных снастей выдержала.

Пришлось соорудить сушилку. По периметру костра установили каркас из жердей, на котором развесили одежду. Сверху растянули плёнку. Дождь, с утра, на короткое время успокоившийся, не прекращался целый день, то чуть затихая, то вновь усиливаясь. Мелкий, противный. Саня в химзащитном плаще таскал хариусов, оттачивая мастерство. В этот раз Паша из него сделал нам, для разнообразия, сагудай.

Специалисты по северным породам рыб говорят, что её лучше всего есть в сыром виде, так как — это вкусно и полезно. Под словом «сырой» имеется в виду замоченной или в уксусе, или в лимонном соке, с репчатым луком, конечно, соль и специи присутствуют по вкусу. Блюдо и впрямь, по вкусу превзошло и жареного, и варёного, из ухи, хариуса. Потом ещё несколько раз просили Пашу приготовить нам такую вкуснятину.

Следующее утро было немного приветливее. По крайней мере не было дождя, и даже иногда на небе появлялись голубые просветы. Саня сказал, что поблизости есть под скалой хорошая ямка и надо её исследовать. Мы с радостью согласились, в надежде, хоть как-то удовлетворить наши рыболовные амбиции.

Скалистый берег у самой воды, как по заказу, образовывал ступеньку - своеобразный карниз, шириной чуть больше метра. И дальше, он почти вертикально, уходил в воду. И даже её кристальная прозрачность не позволяла рассмотреть дно: прямо у ног пугающе зияла бездонная чернота. Казалось — упади туда и навсегда исчезнешь в этой бездне.

И мне сейчас предстояло опустить блесну в эту «Марианскую впадину». Какие чудища могут водиться в такой глуши в этом сумрачном мире? Мы разошлись так, чтобы не мешать друг-другу рыбачить. С замиранием сердца делаю первые забросы и даю блесне опуститься.

Я досчитал до пятнадцати. «Около пяти метров» - подумал я и только начал подмотку, как радостное волнение, перемешанное с жутковатым предчувствием, разлилось по телу: резкий, но не сильный рывок на той стороне лески оповестил о том, что кто-то захотел съесть мою приманку. Ура! Поклёвка!

Рука автоматически делает подсечку и... секундная пауза — спиннинг немного напряжён, выжидая реакцию рыбы. Чувствую на той стороне частые, упругие, но не сильные, рывки. И понимаю: «Эх, к сожалению, это не таймень».

Первая рыба на незнакомой речке всегда создаёт некоторую интригу. Никогда нельзя заранее знать, что там. Всегда ожидаешь чего-то необычного. Борьба была не долгой и не очень упорной, - с учётом того, что у меня, за столько времени, это первая поклёвка, - всё равно, радостной.

Тем более — рывок чувствительный, а это всегда волнующий момент. И к тому же, тащить рыбу из глубины, да ещё против течения, хоть и небольшую, мне доставляло удовольствие, согревало истомившуюся по поклёвке рыбацкую душу. Попался небольшой, не больше килограмма, детёныш тайменя.

Саня сразу предупредил, что таймень в «Красной книге»,поэтому, если не хотим неприятностей, - рыбу отпускаем. Механику, Виктору, повезло: ему попался чуть крупнее, килограмма полтора. Это был рекорд, чем он потом очень гордился и подтрунивал над своим приятелем — технологом Димой, у которого что-то не ладилось. То зацеп, то шнур запутается, то ещё что-то... Как плохому танцору… Я поймал ещё семь таймешат, по весу примерно одинаковых.

Особенно радовался сын. Мало того, что заканчивал учёбу в университете с красным дипломом, потом всё внимание уделялось работе и уже серьёзным отношениям со своей девушкой — от рыбалки совсем отбился. По его лицу, светящемуся радостью, и глазам, полным счастья, не трудно было догадаться о его состоянии.

Когда же я выражал своё неудовлетворение рыбалкой, и от этого всей поездкой в целом, он возражал:

- Да ты что? Батя, всё здорово! Просто замечательно! Такая природа, тайга, речка. Где ещё так отдохнёшь? Воздух какой чистый. Никто не мешает, пьяных соседей с музыкой нет. Кайф!

Потом, сидя у костра, делились впечатлениями. Я опросил товарищей и с их слов произвёл простое арифметическое действие и получилось, что все вместе, на пятерых, мы поймали шестнадцать рыбок. Какие-то тайменёвые ясли, даже не детский сад. Почему в одной яме скучилось это молодое племя? Мы могли только догадываться.

У меня была гипотеза, что мелочь уже скатилась в зимовальную яму. Я читал об этом, но это то, что касалось крупных особей, да и по времени, как бы было рановато. Не мог я подумать, что законы распространяются на все поколения. А рано, или поздно, это им решать. Может зима будет ранняя? Наверное, им виднее.

Позже я узнал о том, что всё так и есть — сначала мелочь, и лишь потом, уже перед самым ледоставом, скатываются крупные.

После обеда рыбачить уже никто не хотел. Паша предложил нам прогуляться по лесу, должны быть грибы. Идея была одобрена, и мы с удовольствием разбрелись размять ноги. Грибы, и правда, были. Подосиновики и пару белых. На хороший супчик набрали.

На следующий день Саня, чтобы нас чем-то занять, предложил порыбачить его снастью — поплавочной удочкой. Лично я с радостью принял предложение. Но и здесь всё оказалось не так просто. Была какая-то «тропинка», по которой ходила рыба, а в других местах, казалось бы, рядом, не клевал совсем. Саня мне объяснял:
- Видишь — струя идёт, а здесь рядом тихое течение. А вон там струя крутится - значит на дне бугорок или камень. Вот там хариус и стоит, там и надо придержать приманку и при любом подозрительном шевелении поплавка надо подсекать, - закончил он инструктаж.

Рыбачит, как он мне объяснил, на мушку, эмитирующую личинку ручейника. Говорит, что сам делает. После нескольких неудачных попыток я в конце-концов всё-таки изловчился и вытащил бойко бьющуюся на крючке красивую рыбу. Потом Саня предлагал ещё желающим. У сына получалось значительно лучше, чем у меня, и он сиял от радости.

Когда-то давно я прочёл известную книгу Виктора Петровича Астафьева «Царь- рыба», что-то запомнилось, что-то пролетело мимо. А вот зря! Если бы я читал внимательнее и обращал внимания на некоторые мелочи, то я бы тогда зал, что ленок в этих речках не водится, хотя все условия, на мой взгляд, вполне подходящие. Это — во-первых!

А, во-вторых, он пишет о том, что в Сибири местные ловят хариуса на очень грубые снасти — леска ноль четыре, поплавок размером с «огурец» и крючок, в пору тайменя ловить. И, просто, на червя. А вот на Урале … «Загнали его, беднягу, в угол, и таких он страхов натерпелся, что сделался недоверчивым, нервным и, прежде чем клюнуть, наденет очки, обнюхается, да и шасть под корягу, как распоследний бросовый усач...», «каждая из коих плавает с порванными губами или кончила противокрючковые курсы» - это он опять же о хариусе.

А я, самоуверенный гордец, на блесну его захотел поймать. Классику внимательнее читать надо. Но перечитал я его много позже и горько посмеялся над собой. А тогда я никак не мог взять в толк, почему здесь, даже на мушку, и то не просто его уговорить. Теперь всё встало на свои места. Жуткий прессинг тому виной. По открытой воде — на лодках, зимой — на снегоходах забираются в самую глушь и нигде ему бедному нет покоя.

На обратном пути мы несколько раз делали привал в перспективных, на наш взгляд, местах. Но поклёвок так и не увидели. А вот местная Красновишерская гостиница нас приятно удивила. Попали мы туда уже во второй половине дня, ближе к вечеру. Дежурная, узнав, что мы не на сутки, а только до утра объявила — возьмёт с нас плату только за половину суток. Впервые сталкиваюсь с таким тонким пониманием вопроса.

При гостинице оказался небольшой ресторанчик. Мы с сыном плотно и, почти по-домашнему, вкусно, с небольшой порцией алкоголя, под живую музыку, поужинали за совсем смешную плату. После Калининграда ощутили себя заброшенными в прошлый век.

Зал набился полон, играла живая музыка. Молодёжь отрывалась по танцам. А когда мы собрались уходить, к нам подошли две молодые симпатичные, весёлые женщины и предложили поехать с ними. Занятно. Мы вежливо отказались и пошли спать к себе в номер.

Вдоль всей дороги из Красновишерска в Соликамск стояли продавцы даров природы — ягоды, грибы, поделки из дерева. У нас наибольший интерес вызвали сушёные белые грибы, и мы накупили себе и на подарки друзьям.

Дорога на Урал и обратно мало чем отличались одна от другой. Но была одна очень существенная разница. Туда мы ехали с предчувствием и с надеждой на удачную рыбалку. В ожидании предстоящих рыбацких приключений. Поэтому и настрой был боевой. Царило оживление. Так всегда бывает.

Обратно ехал совсем другой коллектив. Притихшие, утомлённые от несбывшихся надежд, перегоревших желаний, разомлевшие от длительного общения с природой и немного уставшие друг от друга. Кроме нас с сыном, эта троица никогда не проводила вместе столько времени.

Максимум — это сутки, которые они вместе проводили на природе. За такое короткое время никто никому не успевает надоесть. Психологическая несовместимость может принести много неприятностей и даже бед. Мы же проводили вместе уже десятые сутки. И хорошие приятели Дима и Виктор вдруг стали раздражаться, цепляться к друг-другу из-за мелочей. Тех самых мелочей, которых не замечали, когда мы ехали туда.

Порой возникало такое напряжение, наэлектризованность в их отношениях, что приходилось вмешиваться, дабы сгладить шероховатости. Временами каждый погружался в свои мысли. Впереди нас ждали встречи с любимыми, с друзьями, с коллегами по работе.

Вдруг мимо нашего купе прошёл человек, явно, как и мы, вышедший не из Гранд Хола. Одет он был в натовский камуфляж. И, притормозив у нашего купе, с хитрой улыбкой и с прищуром, будто целился, он обратился к нам:

- Откуда едете, ребята? Сами-то из Калининграда?
- С Урала, - ответили мы. - Да, из Калининграда.
- Охотились? - поинтересовался незнакомец.
- Нет, рыбачить пытались, - ответил за всех я.
- Ну, и как? Порыбачили? - хитро прищурив один глаз, опять спросил парень.
Да, как-то грустно, ответил я и спросил в свою очередь:
- А вы тоже рыбачили?
- И рыбачили, и охотились, - с озорной улыбкой отчитался он. - Мы на Приполярном Урале были. В основном охотились. Щучка по старицам ловится. А хариус иногда, да и то очень редко.
- А хариуса на что ловили? - поинтересовался я.
- На блесну, маленькую. Редко, но метко: под килограмм попадался.
Я с завистью посмотрел на незнакомца и протянул руку:
- Алексей, - представился я.
- Виктор, - отозвался тот.
За мной потянулись руки моих компаньонов.

Чуть ниже среднего роста, на удлинённом лице лукаво сияли живыми искорками голубые глаза с лёгким прищуром. Под удлинённым носом капризно топорщилась нижняя губа. Верхняя же — узкая, ломанная в середине резким зигзагом.

Они с приятелем, уже который год, ездят на север республики Коми, ближе к Воркуте, на охоту, ну и, попутно, на рыбалку. Выходят на небольшом полустанке и два дня идут по тайге, форсируют небольшие речушки по дороге и топи. Тащат с собой необходимый минимум продуктов. Спальники, палатку, пенки и ещё много чего из того, что необходимо для длительного проживания вдали от цивилизации. Два дня добираются до избушки расположенной на берегу небольшой речки — притока Печоры.

Первый раз им помогали знакомые, из местных, которые встречали их с поезда и на мотоцикле везли до реки. А там на лодке до зимовья, где им предстояло жить. Инвентарь, в виде топора и двуручной пилы, там был. Необходимый набор посуды тащили с собой. И всё равно, вес их рюкзаков тянул килограммов по двадцать, плюс ружья.

Рассказывал какие-то неимоверные случаю полные экстрима. Несколько раз оставались на грани выживания: то без спичек, то без соли, без еды. То ещё что-то происходило. Приходилось добывать огонь огнивом и питаться ягодами. Причём, самые трагические случаи рассказывал весело, с азартом, со смехом. От чего получалось очень смешно. Это, наверное, от того, что всё закончилось хорошо, и все остались живы и здоровы.

Мы от души смеялись. Виктор очень взбодрил нашу компанию. Мы подружились. Позже он приглашал меня «прогуляться» с ними по тайге и половить хариуса. Я прикинул свои физические возможности и отказался. А очень хотелось. Так и закончилось наше путешествие на Северный Урал. «Но опыт есть», - как говорил один юморист из Одессы.

15. 10. 2012 г. г. Калининград

[Мурманчанка]

Алексей, браво! Очень вкусно,интересно, душевно! Я даже про свою дурацкую привычку проверять орфографию забыла

[Волотов Алекс]

Спасибо, милая Татьяна! Балуете похвалами, зазнаюсь. Но, каюсь, всё равно очень приятно. Я боялся, что без захватывающих сцен, вываживания рыбы, будет не интересно. А вот вы, ещё раз- спасибо, нашли что-то другое. Жду в гости.

[Мурманчанка]

Жду в гости.

Обязательно приеду, чесслово!
Не знаю, мне было очень интересно...Читала рассказ и вспоминала наши северные рыбалки с мужем. Пожалуй, ничего лучше не было в жизни, если только какие-то детско-юношеские впечатления

[ВиталийАлександрович]

На Кольском 2 года назад лично ловил хариуса за 1.2 кг притом много штук за раз, за 1.5 кг штук 5-6 было. Рыбачили в заповеднике, название не помню уже.

[Волотов Алекс]

Виталий Александрович, на что ловили? Мне на Варзуге, во время ловли сёмги, на колебалку, тоже такой, за кг, влетел.

[U-B]

Прекрасный во всех отношениях рассказ! 20 лет назад на родине (Камчатка) довелось впервые опытным путем убедиться в том, что хариус брал одну единственную блесну. Добрый десяток похожих вертушек и в тех же размерах - 0-1 - не давали ни одной поклевки. Впоследствии результат был тот же. Конечно, дело было на запрессованной реке - Гольцовке. На "диких" реках он берет любую приманку. Вертушку №6 или спаренный стриммер - только подавай

[ВиталийАлександрович]

Алексей, ловил хариуса на тяжёлые вертушки номера 2-3 ,фирму не помню уже. На лёгкие ноль было.

[Волотов Алекс]

Да, Игорь, во-первых - спасибо за отзыв, а во-вторых - складывается такое впечатление, что на разных водоёмах у него разные предпочтения. Хотя я на известной, у нас в области, речушке ловил на разные, даже попался однажды на воблер. Готовлю ещё один отчёт о поездке на Байкал. Там поговорим об этом.

[Сергей Пионер]

Больше нечего добавить!!!